Моторс"
в команду управляющих фирмой "Форд" приведет к крупным
переменам в ближайшие несколько лет. Он изо всех сил старался
заверить меня, что приход Банки вовсе не означает конец моей карьеры,
что все обстоит совсем иначе. "Поду май,- сказал он мне,- ты все
еще остаешься под моим крылом. Но ты молод. И тебе многому еще надо
учиться".
Генри
казалось, что Банки принесет с собой массу информации о деятельности
"Дженерал Моторс". Он напоминал мне, что я моложе Кнудсена
на двенадцать лет, и просил меня иметь терпение. Он не оставлял
сомнений в том, что не хочет меня терять. Он прозрачно намекал, что
впоследствии мое терпение будет с лихвой вознаграждено.
Несколько
дней спустя мне позвонил Сидней Уайнберг, один из старших членов
совета директоров и легендарный кудесник Уолл-стрита. Уже в течение
ряда лет он был наставником Генри, но вместе с тем очень хорошо
относился ко мне. Он всегда называл меня Лихай, подразумевая мое
университетское образование.
За
ленчем в его нью-йоркской квартире Уайнберг сказал, что, как ему
кажется, приход в фирму Кнудсена рассердил меня. Он советовал мне
держаться стойко. До него, как и до меня, дошли те же слухи о том,
что в "Дженерал Моторс" избавление от Кнудсена воспринято с
тайным ликованием, об этом прямо сообщил Уайнбергу один из высших
управляющих "Дженерал Моторс", который сказал: "Вы
разрешили для нас чертовски деликатную проблему. Мы не знали, как
поступить с Кнудсеном, а тут добрый старый Генри подобрал его. Мы
бесконечно благодарны Форду".
"Если
Банки столь плох, как они утверждают,- сказал мне Сидней,- ваш черед
наступит довольно скоро".
Однако
я не был вполне уверен в этом. В те дни я испытывал жгучее желание
попасть наверх. Несмотря на заверения Генри, назначение Банки явилось
для меня тяжелым ударом. Уж очень мне хотелось получить пост
президента, и я не разделял мнения Генри, что мне еще многому следует
поучиться. На мой взгляд, я прошел через все испытания, каким меня
могла подвергнуть компания. И каждое из них я выдержал блестяще.
В
течение нескольких недель я всерьез подумывал об отставке. Мне сделал
заманчивое предложение Хэрб Сигэл, выпускник Лихайского университета,
возглавлявший фирму "Крис-Крафт". Хэрб намеревался
расширить фирму и превратить ее в одного из китов индустрии досуга.
Он был расположен ко мне и высоко ценил мои достижения в компании
"Форд".
"Смотрите,-
говорил Хэрб,- если вы там останетесь, то всегда будете во власти
Генри Форда, и если у него хватит глупости вновь обойти вас с
назначением на пост президента, он, вероятно, не постесняется снова
нанести вам удар".
Я
испытывал сильное искушение. Дело зашло даже так далеко, что я стал
подыскивать дом в Нью-Йорке или Коннектикуте. Мэри также пришлась но
душе перспектива вернуться на жительство в восточные штаты. "На
худой конец мы снова сможем покупать свежие морские продукты",-
сказала она, сверкнув веселым огоньком в глазах.
В
конце концов я решил остаться у Форда. Я любил автомобильное дело, и
я любил "Форд мотор компани". Я просто не мог вообразить
себя где-либо в другом месте. Поскольку Генри был на моей стороне,
будущее все еще представлялось в лучезарном свете. Я, конечно,
рассчитывал также на то, что Банки не справится с обязанностями
президента и рано или поздно настанет мой черед,
В
Детройте только и разговоров было, что о переходе Банки из "Дженерал
Моторс" в компанию "Форд". В нашей отрасли покинуть
корабль и переметнуться к конкуренту было явлением очень редким. Оно
было почти неслыханным в "Дженерал Моторс", которая даже по
детройтским меркам имела репутацию тесной семьи.
Эта
история выглядела еще более интригующе потому, что полвека назад
Уильям Кнудсен, отец Банки, служил у деда Генри. Старший Кнудсен в
течение двух лет руководил сетью из четырнадцати заводов,
производивших автомобиль "Модель Т",
|